Кроме самого Шойгу, мало кто знает, как правильно "ударять" его фамилию - на "о" или на "у". Неясно и с именем: по паспорту - Сергей, для родных и товарищей - Кужугет.
Точно так же двоится, расслаивается его образ. Естьтелевизионная версия: министр-чернорабочий на фоне руин и пожарищ. Почерневшее от копоти лицо, воспаленные с недосыпу глаза, жесткий язык команд, немногословные интервью. Все болтают, а он работает. Кто-то рушит, а он разгребает...
На романтическую "картинку" накладывается повествование вдухе американского мифа. О безродном юноше в бедном костюме,который появляется из неведомого захолустья и пробивается "на самый верх".
Но кроме экранной версии, у нашего героя есть реальная биография. Кроме имиджа, у него есть лицо. Вроде похоже, но все-таки это - другой Шойгу. Хуже или лучше, но - другой.
СМЕНА ОДЕЖДЫ НА ХОДУ
СЕРГЕЙ Шойгу появился в Москве в 1990 году. Это было время, когда в "независимой" России складывалась новая власть. Люди, толпившиеся тогда в приемной премьер-министра Силаева, запомнили Шойгу по стоптанным ботинкам и потертому пиджачку. Казалось, этот молодой человек много дней шел по пыльной дороге без еды и питья. В секретариате Силаева господствовала Алла Захарова, женщина,имевшая чрезвычайное влияние на подбор и расстановку кадров и благоволившая к скромным молодым провинциалам. Это обстоятельство, как утверждает молва, и легло в основу московской карьеры безвестного тувинского юноши.
Если стоптанные ботинки и потертый пиджачок - не плод коллективного воображения, значит у Шойгу большой имиджмейкерский талант: образ простого парня из глубинки ему удался! На самом-то деле он пришел в силаевскую приемную не из тувинской глухомани, а из Академии общественных наук при ЦК КПСС - главной кузницы партноменклатуры. И дорога, которой он шел, была ровной и чистой, как стекло.
Для начала было достаточно того, что он "из хорошей семьи" (папа - заместитель предсовмина Тувы). В провинции элитарная прослойка тоньше, чем в столице, местная знать живет теснее, сплоченнее. Когда Сергей поехал учиться в Красноярский политех, его соседом по комнате в общежитии оказался сын Олега Шенина, первого секретаря Ачинского горкома партии. После института Шойгу едет с другом в Ачинск и попадает в заботливые руки Олега Семеновича Шенина. Шенин - в Хакасию, и Шойгу за ним. Шенин - в Красноярск, и Шойгу туда же. К 30 годам Шойгу успел поруководить двумя строительными трестами - не фунт изюму. Потом покровитель перебросил его на партийную работу, сначала в Абаканский горком,оттуда - в Красноярский крайком. Когда из Красноярска Шенина забрали в ЦК КПСС, Шойгу последовал за ним в Москву.
Будь на дворе иные времена, Сергей Кужугетович сделал бы блестящую партийную карьеру. Но тут нагрянула демократия, и надо было срочно перестраиваться. Благодетель Шенин не понял диалектики времени, пошел в ГКЧП, попал в "Лефортово" и теперь безуспешно пытается восстановить КПСС.
Его понятливый ученик переоделся, переобулся и пошел искать новых покровителей.
Сначала фокус с переодеванием не прошел. Когда Силаев решил назначить Шойгу председателем Госкомчернобыля и послал его на утверждение в Верховный Совет, его опознал хакасский депутат Михаил Митюков. Будучи демократом, профессор Митюков горячо выступил против того, чтобы засорять новую власть партократами. Но демократический угар мало-помалу проходил, поверженная номенклатура оправлялась от испуга и вскоре стала возвращаться на свое привычное место в голове марширующих колонн.
СВЕТ КРУПНЫХ ЗВЕЗД
ТЕПЕРЬ уже все знают, почему создавать российский корпус спасателей (а затем - МЧС) поручили строителю Шойгу: когда-то он организовывал молодежные спасательные отряды в Красноярском крае.
Это еще один миф. Пять лет назад Сергей Кужугетович говорил авторуэтих строк: "Я абсолютно не представлял, что это такое, но дело показалось мне интересным, динамичным - в общем, жить нескучно, и я согласился".
Изначально предполагалось создать небольшой мобильный отряд спасателей, который должен оперативно реагировать на природные катаклизмы и техногенные катастрофы. Но Шойгу - человек азартный. Корпус спасателей незаметно перерос в госкомитет по чрезвычайным ситуациям, госкомитет - в министерство. Скромная по функциям организация в несколько лет превратилась в крупное силовое ведомство, имеющее "под ружьем" 70 тысяч человек и потребляющее из федерального бюджета восемь с лишним миллиардов рублей.
Стремление расширить свою вотчину естественно для всякого амбициозного начальника: чем крупнее министерство - тем важнее министр. В случае с Шойгу это стремление нередко приобретает гротескные формы. Поглотив гражданскую оборону, он несколько раз пытался переподчинить себе противопожарную службу, Госгортехнадзор и Госатомнадзор. В 1997 году он попросил для МЧС 122 генеральских чина, в том числе звание генерала армии - для министра. В Госдуме отношение к Шойгу - самое благожелательное, но от такого запроса депутаты ахнули.
В середине того же 1997 года Шойгу направил в администрацию президента секретный документ "О перспективах развития МЧС", в котором настаивал на создании в составе своего ведомства антитеррористического центра и батальона спецназа. Они, дескать, необходимы "для обеспечения безопасности существующего конституционного строя". В Кремле, в отличие от Думы, министру отказывать не стали, и Шойгу завел себе спецназ.
Милитаризация МЧС, надо заметить, едва ли не самая сильная идея-фикс молодого министра. По своему назначению, по роду деятельности служба спасения - ведомство вполне гражданское. Зачем ему погоны, для чего ему оружие?
По наблюдениям людей, близко сходившихся с Шойгу, романтика войны - тайная, подавленная страсть Сергея Кужугетовича. Кумиром его молодости был белый генерал, командир Дикой дивизии барон Унгерн, о котором тувинские старики вспоминали со священным ужасом. Барон был отчаянным храбрецом и совершенно невменяемым головорезом. Настоящий фанатик войны. Юношам из номенклатурных семей, прилежным комсомольцам и будущим партаппаратчикам полагались иные кумиры, но юный Шойгу был заворожен диким бароном - сердцу не прикажешь.
Увлечения молодости не проходят бесследно. Сергей Кужугетович - страстный охотник, коллекционирует холодное оружие, неравнодушен к крупным генеральским звездам и любит лезть туда, где горячо. Он храбрый человек - это все знают. Достаточно вспомнить, как в мае 1993 года он вел колонну с гуманитарными грузами в осажденный грузинскими боевиками город Ткварчели. На окраине города колонна попала под сильный обстрел. Шойгу имел право повернуть грузовики назад, но не повернул, и колонна прорвалась в блокированный Ткварчели.
Иногда, правда, подавленная воинственность выплескивается из него вспышками немотивированной агрессивности. Обычно ровный, сдержанный в общении, он может без всякого повода впасть в ярость. В Стамбуле ни с того ни с сего рассердился на журналистку, которая спросила его об охотничьем увлечении. В Казани, на недавней встрече с избирателями, накинулся на муфтия, задавшего неприятный вопрос. Подчиненные, естественно, знают за своим министром эту слабость и стараются "не нарываться".
БЮДЖЕТ СПАСЕНИЯ
ЛЮДИ, служащие в МЧС, понимают, что их министр - деловой человек. И не могут этого не ценить. Несмотря на абсолютно некоммерческий характер своих функций, министерство научилось делать хорошие деньги.
Способов много. Например, МЧС обязало промышленные предприятия предоставлять ежегодную "декларацию безопасности", то есть оценку экологического ущерба, который они могут нанести в случае какой-либо катастрофы. Поначалу директора растерялись: они не знают, как это делается. МЧС охотно пришло им на помощь: декларацию составят без них - надо только заплатить. По оценкам экспертов, за эту услугу министерство каждый год собирает с промышленников по 600 миллионов рублей. Кроме того, предприятия должны вносить взносы в Чрезвычайную страховую компанию и Фонд помощи МЧС. Этот кусок еще жирнее - 8-12 миллиардов рублей ежегодно.
Когда бюджетная организация увлекается коммерцией, это всегда чревато. Про МЧСовскую коммерцию тоже рассказывают много интересного. Например, как делали деньги на закупке в Германии вертолетов БО105, на завозе непригодных сборных домиков на Курилы, на перевозке самолетами МЧС икры с Дальнего Востока. У компании "Дженерал моторс" МЧС приобрело сто шикарных джипов без таможенной очистки. Благодарные американцы подарили оптовому покупателю заводик по ремонту джипов. Заводик стоит ныне на территории Академии гражданской защиты МЧС в подмосковном поселке Новогорск, ремонтирует иномарки. На чей карман работает дареное предприятие, служащие МЧС догадываются, но сказать могут только шепотом и в затемненном месте.
МЧС - ведомство тихое, до громких скандалов здесь никогда не доходит. Даже если министерские тайны нечаянно выходят наружу. Вот, скажем, в прошлом году военная инспекция администрации президента разбиралась с интересным "квартирным вопросом". МЧС и его Северо-Кавказский региональный центр закупили квартиры для своих офицеров в Махачкале. Военные инспекторы обнаружили: стоимость жилья была заведомо завышена вдвое, министерство необоснованно переплатило около 883,5 миллиона неденоминированных рублей. А самое главное - квартир бездомным офицерам так и не досталось. Вывод комиссии: "45 процентов выделенных бюджетных средств для финансирования строительства жилья в Махачкале... использованы решениями должностных лиц МЧС России не по назначению". Доклад военной инспекции лег на стол тогдашнего секретаря Совета безопасности Николая Бордюжи. Он переправил его главному военному прокурору РФ Юрию Демину, тот, поразмышляв, спустил бумаги военному прокурору Дагестана, откуда они вскорости вернулись в Москву, - но не в суд, а в МЧС. В результате никто и не узнал, куда делись деньги, использованные "не по назначению".
Ничего удивительного - богатых министров принято не проверять, а уважать. Спросите любого губернатора, уважает ли он Сергея Шойгу, - любой подтвердит. Как можно не уважать министра, который фактически единолично распоряжается резервным фондом по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций? Официально фонд существует при правительстве, но сигналы о потопах и засухах первым делом поступают в МЧС, и здесь решают, кому дать матпомощь, а кто перебьется. Размеры вспомоществования - тоже дело доброй воли министра. В Пензенской области на деньги, выписанные под наводнение, удалось, например, еще и аэропорт построить. А в Абакане семь лет подряд подмывает мост. И каждый раз МЧС помогает горемыкам, выделенных денег хватило бы уже на подземный тоннель, но отказать абаканцам нельзя - в Абакане жил и работал Сергей Кужугетович Шойгу.
ДОМ ХОРОШИХ ПРИЕМОВ
КАРЬЕРА Шойгу - пример уникальной живучести. Девять лет продержаться в российском правительстве кроме него не удалось никому. Если бы президент Ельцин назначал и выгонял министров только за деловые качества, тогда министерское долголетие Шойгу можно было бы объяснить его исключительной деловитостью. Но Чубайс, говорят, тоже деловой, а где Чубайс?
В отличие от многих, глава МЧС умеет правильно строить отношения. Для крупного сановника это показатель профессионализма. Он со всеми ровен, но ни с кем не близок. Он никогда не входил ни в какие придворные группировки, всегда держался особняком, а в то же время никто не скажет про него: бирюк. Нет, светский вполне человек, абсолютно "свойский парень". Просто он умеет организовать свое общение.
Одно время он был дружен с первым замминистра финансов Владимиром Петровым и как-то подарил ему на день рождения охотничье ружье. Потом Петров оказался в СИЗО, его знакомые испугались, как бы незарегистрированное ружье не "выстрелило", и бросились к Шойгу: подтверди, пожалуйста, что это твой подарок, или выправь на него разрешение. Сергей Кужугетович жестко отрезал: "Не впутывайте меня, я ничего ему не дарил".
На шестом этаже МЧС оборудован уютный бар, где министр со своими замами и начальниками департаментов любит посидеть вечерами. Раньше частым гостем был здесь помощник президента по национальной безопасности Юрий Батурин. Все знали, что холостяка Батурина некому покормить, поэтому к его приезду специально готовили что-нибудь вкусненькое. Когда Батурин ушел из Кремля, на вечерние посиделки в МЧС его приглашать перестали.
Вообще-то, Шойгу - хозяин хлебосольный. Кто бывал в Доме приемов МЧС на Давыдковской улице, уверяют, что других таких домов в Москве нет. Обычно по средам и субботам здесь собирается компания солидных мужчин. Когда-то завсегдатаями дома на Давыдковской были Олег Сосковец, Юрий Скоков, Сергей Степашин, Андрей Кокошин, Игорь Шабдурасулов. Сначала гости разогревают мышцы на теннисном корте, затем переходят на поле для мини-футбола. Года три назад футбольный поединок проходил под музыкальный аккомпанемент. Шойгу тогда обзавелся собственным оркестром и очень им гордился. Музыкантам было наказано, когда глава МЧС забьет гол, играть какой-нибудь победный марш, а если забьют в министерские ворота - похоронный. Но однажды дирижер не уследил за игрой, и когда Шойгу с радостным воплем забил противнику, раздалась траурная мелодия. С той поры здесь гоняют мяч без музыки.
После матча разгоряченные спортсмены переходят в баню, а из бани, как положено, за стол. По рассказам едавших, угощают здесь славно. Шойгу - умелый тамада, пропустить тост никому не дает, но сам, хитрец, пьет мало: пригубит и поставит.
"МЕДВЕДЬ" ВЫХОДИТ ИЗ БЕРЛОГИ
Втянуть в политику Сергея Шойгу пытались не однажды. Но каждый раз министр незаметно уходил в сторону. Нынче ему это не удалось.
Руководить блоком "Медведь" его поставили с подачи заместителя руководителя президентской администрации Владислава Суркова. Отказывать Суркову было довольно трудно, с ним у Шойгу - давние и функционально значимые отношения. Начались они еще в 1992 году, когда Сурков работал в банке "Менатеп" и проводил много времени в приемной МЧС. Тогда коммерческие банки без конца слали к Шойгу гонцов, чтобы заполучить счета министерства. Сурков оказался самым упорным, он досидел в министерском предбаннике до победы.
Счета МЧС ушли в "Менатеп", и с тех пор Шойгу и Сурков стали деловыми партнерами. Когда в 1995-м Сурков ушел в "Альфа-банк", вместе с ним туда проследовали и счета МЧС. Это перемещение счетов вызвало тогда в министерских коридорах недоброжелательные кривотолки и двусмысленные намеки, но к избирательной кампании Шойгу они отношения не имеют.
Впрочем, и сам Шойгу отношение к ней имеет весьма отдаленное. Занимается он этим делом с явной неохотой. Ему не нравится спешно собранный под него блок, не нравится ездить к избирателям и говорить пошлости насчет единения "всех здоровых сил".
Премьер-министр Путин посмотрел, как мается его "чрезвычайный министр", и перевел Сергея Кужугетовича с партполитработы в "горячую точку" - там ему будет комфортнее. А выборами и без него есть кому заниматься. Первый вице-премьер Николай Аксененко недавно ответственно предупредил всех министров: их текущая работа и дальнейшие перспективы будут оцениваться 20 декабря, по результатам выступления "Медведя" на выборах. То есть кто хочет остаться в правительстве, тот должен помочь любимому блоку победить.
В сущности, не столь уж важно, кто кует победу, - важно, кому достанутся ее плоды. Так совпало, что, согласившись возглавить "президентский блок", Шойгу получил звезду Героя России. Удача на выборах тоже, наверное, зачтется. Когда Путин станет президентом, ему ведь потребуется премьер-министр. Не исключено также, что новый премьер может понадобиться и раньше, еще нынешнему президенту. Конечно, расклады могут быть всякие, но Сергею Кужугетовичу волноваться за свое будущее нечего - с его опытом и талантом не пропадают. /"Общая газета", 16 декабря/
