14 декабря 1766 года императрица издала манифест о созыве Уложенной комиссии для принятия "законодательства лучшего порядка". "Наказ Уложенной комиссии" включал 20 глав и 526 статей. "Государь есть самодержавный, - провозглашалось в нем, - ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства. Всякое другое правление не только было бы для России вредно, но и вконец разорительно". "Наказ" осуждал, чтобы "всяк захотел быть равным начальнику". И еще: "Девиз депутата Уложенной комиссии ("прабабушки" нынешней Государственной думы. - Ред.) - "Блаженство каждого и всех". Всякий закон должен написан быть словами, вразумительными для всех и притом очень коротко. Закон и о том должен иметь попечение, чтобы рабы (граждане) в старости и болезнях не были оставлены".
Сию Ee императорского величества книгу "Наказ Уложенной комиссии", как скоро я прикупил, жадно читал и всю прочел с великим удовольствием. Но когда рассмотрел я все сочинение, премудростию везде осияющее, то чрез сие не могу вам изъяснить, сколько оно меня в удивление привело. Самая лучшая императрица, самого лучшего правления основание полагая, берет учение прав не от римлян, как все почти прочие, ни же из других законов бывших и сущих народов, но от самой природы своих подданных, так что оное законоположение природным, а не из чужих стран взятым кажется. Хотя же она совершенную и полную власть имеет, однако законы постановляет, несмотря на самовластие, но попирая оное, ищет в том не собственной, но общей пользы. Все установления с великим человеколюбием суть сопряжены. Старается о благонравии и будущих граждан, от преступлений удерживает кротостью, а не по примеру Дракона, который, по повествованию, Законы писал кровью, не чернилами; однако кротость сия ко преступлениям повода не подает, но наперед пресекает оные.
В недостаток жителей в нашем государстве как в главнейшее дело остротою своего разума входит и разыскивает оный философским оком, которое, внутренности пронизая, самые малейшие вещи подробно рассматривает и, нашед толикого вреда истинные причины, государство жителями, а жителей изобилием обогатить старается. Но приобретению же сего предуготовляет нужное: простой народ от бремени податей освобождает, но хлебопашество призирает милостиво, торговлю как прямой богатства источник облегчает и распространяет и отвращает все, оную стесняющее. Ничего во всем не оставляет без своего рассмотрения, ничего не умалчивает, все объявляя всенародно для общего всех благополучия.
Во всем увидел я премудрую законодавицы руку, которая россиян ведет приятным путем туда, где обитают блаженство и вечное с добродетелью имеет сопряжение. Поистине, то самое теперь сбывается, когда, по Платону, либо философы государствуют, либо государи философствуют. Но и самому Платону что бы показалось, если бы он узнал, что Наказ сей не Солоном, не Ликургом, ни же каким другим мудрецом, но Екатериною II написан, что, поистине, есть древним - чудо неслыханное, нам - удивления достойное, потомкам, - может быть, невероятное.
Вы же, премудрые мужи, которым достославная императрица поручила сочинение сего нового Уложения, употребите все прилежание ваше, продолжайте труды свои и новой славой прославляйтеся, дабы вам по совершению сего дела участниками называться российского блаженства и заслужить достойную навсегда и никогда не престающую похвалу от потомков ваших.
Дмитрий ДУТЯТЕВ, археолог на пенсионе.
"Живописец", 1767 г.